1 декабря 2014 года во время официального визита в Турцию президент РФ В.Путин неожиданно для многих провозгласил об окончательной остановке проекта газопровода «Южный поток», который должен был транспортировать 63 млрд куб. метров газа из России по дну Черного моря в Болгарию и далее в Европу. Причиной такого решения была объявлена неконструктивная позиция Европейской Комиссии, которая, якобы, отказалась предоставить «Южному потоку» исключение из Третьего энергопакета. «Газпром» категорически отказывался открыть транспортные возможности будущей трубы третьим сторонам, поскольку в этом случае терялся весь смысл очередного «обходного» маневра вокруг Украины. На самом же деле, и это важно в контексте дальнейшего анализа, Россия никогда и не обращалась официально к Еврокомиссии с таким требованием. С самого начала и до конца весь этот проект имел исключительно политическую подоплеку с целью давления на Украину и ЕС для достижения внешнеполитических задач Кремля.
При этом заключались межправительственные соглашения между пятью странами-участниками консорциума, коммерческие контракты между компаниями-операторами национальных ГТС, контракт на 2 млрд. долларов с итальянской компанией «Saipem» на строительство морского участка, осуществлена закупка труб, организованы публичные акции «сварки первого шва» и даже праздничное официальное открытие строительства «трубы» в Сочи. На всю эту деятельность «Газпром» выложил 5 млрд. долларов, однако проект не состоялся.
И вот, на смену «Южному потоку» пришел «Турецкий». Предложение В.Путина о его строительстве, прозвучавшее в Анкаре, стало неожиданностью для турецкого руководства, которое, впрочем, не упустило возможности согласиться с самой идеей разворота маршрута «Южного потока» с тем, чтобы все четыре нитки «заземлялись» в европейской части Турции, и три из них достигали Фракии на границе с Грецией. Турцию интересовала одна из ниток, дальше в дело должны будут вступить Брюссель и европейские потребители. Главная цель Москвы, и этого никто не скрывал, заключалась в том, чтобы запустить трубу к 2019 году, когда истекают контракты на транспортировку российского газа через территорию Украины. Более того, в заявлениях руководства «Газпрома» и российского Минэнерго тогда же прозвучал своеобразный ультиматум – Брюссель сам должен побеспокоится о том, чтобы построить всю необходимую инфраструктуру для транспортировки приблизительно 45-50 млрд. кубометров газа с греческо-турецкой границы до Баумгартена. С учетом того, что на территории Греции практически нет транзитной инфраструктуры для транспортировки газа, а речь идет о горной местности, стоимость таких работ оценивалась не менее чем в 30 млрд. долларов. Очевидно, что подобных средств не было и не могло быть предусмотрено в планах Еврокомиссии. Как следствие – М.Шевкович от имени Еврокомиссии заявил о невозможности поддержки «Турецкого потока».
С тех пор прошло 22 месяца и проект «Турецкого потока» практически не сдвинулся с места.
9 августа с.г. в Санкт-Петербурге после встречи Р.Эрдогана и В.Путина, на которой стороны торжественно провозгласили о нормализации отношений, о трубе в обход Украины заговорили вновь. Для Украины утрата транзита является серьезным ударом и в этом контексте важно понимать, что в действительности стоит за победными реляциями из Кремля. Уже в сентябре в СМИ появились сообщения о том, что Турция выдала разрешения на строительство подводной части трубы и что очень скоро, уже в октябре стороны подпишут необходимое межправительственное соглашение. Если хотя бы одна нитка «турецкого потока» будет построена, Украина теряет до 16 млрд. кубических метров транзита через Молдову, Румынию и Болгарию. Это, безусловно, серьезная угроза, к которой нужно отнестись со всем вниманием.
Поэтому давайте шаг за шагом разберем основные аспекты, связанные с «Турецким потоком».
1. Проект газопровода «Турецкий поток» следует рассматривать в более общем контексте трубопроводной дипломатии КремляПримерно в то же время, когда первые санкции уже были наложены на Россию в связи с оккупацией Крыма и агрессией в восточных областях Украины, в сентябре 2014 года в Шанхае Путин провозгласил о строительстве новой мега-трубы – газопровода «Сила Сибири». Ему было крайне политически важно продемонстрировать ЕС, что у него есть пространство для маневра и что Россия не находится в изоляции. Китайцы выставили крайне невыгодные для РФ условия, но Путин согласился. Политическая составляющая снова одержала вверх над экономической логикой. Появление в политическом жаргоне «Турецкого потока» два месяца позже преследовало аналогичную цель. Позднее, в июне 2015 года, ситуация еще более усложнилась в связи с активизацией усилий «Газпрома» по строительству «Северного потока-2» объемом 55 млрд. куб.м. Этот проект не нов, он является продолжением уже существующего маршрута, мощность которого, по планам Москвы, должна быть удвоена. К сожалению, из всех трех именно этот проект является наиболее угрожающим интересам Украины, учитывая активную работу про-московского лобби во многих европейских столицах и наличие у России технологий прокладки подводной части «трубы» на относительно мелководной Балтике. Именно этот проект является истинной целью «Газпрома», а значит – Кремля. И «Сила Сибири», и «Турецкий поток» являются на данном этапе «отвлекающими» проектами, которые если и будут продвигаться вперед, то только при изменении политической и экономической конъюнктуры. На сегодня у России нет средств на реализацию всех трех проектов одновременно, а доступ к западным кредитам блокирован из-за санкций.
2. «Турецкий поток» следует также рассматривать в экономическом контекстеСразу же после начала российско-турецких переговоров в начале 2015 года турецкая сторона поставила жесткое условие снижения цены на газ, закупаемый в России. Причем речь шла об уже подписанных и действующих коммерческих контрактах. В СМИ звучала цифра в 10.25%, на которую цена газа должна была быть снижена. Переговоры продолжались безуспешно почти целый год и в конце концов Россия согласилась, причем скидка должна была быть применима к уже поставленным с 1 января 2015 года объемам газа. Увы, по состоянию на сегодня эта договоренность не была выполнена российской стороной, и турки подали на «Газпром» в арбитраж.
Кроме того, с февраля 2015 года в арбитраж был подан иск итальянской компании «Saipem», которая потребовала от «Газпрома» неустойку в размере 760 млн. долларов в связи с прекращением «Южного потока». На территории России летом 2015 года частично были прекращены работы по строительству береговой инфраструктуры. Это означает, что проект «Турецкий поток» уже находился в «подвешенном» состоянии еще до ноябрьского инцидента со сбитым СУ-24. В ходе недавних переговоров с российскими партнерами турки вновь жестко поставили вопрос о применении вышеупомянутой скидки как предусловие подписания каких-либо новых соглашений. Кроме того, турецкая сторона дала понять, что не намерена финансировать проект и заинтересована лишь в одной его ветке, по которой газ будет поставляться в Турцию. Все остальное – дело «Газпрома». Таким образом, Россия должна не только урегулировать вопрос о скидках на газ, но и ситуацию с итальянской компанией, после чего самостоятельно найти средства на выполнение работ (благо трубы для одной ветки уже закуплены и хранятся в Варне), и все это до 2019 года. В условиях действия санкций и стремительно сокращающихся резервов это выглядит непростой задачей.
3. Следует принять во внимание международно-правовой аспект «Турецкого потока», который имеет несколько составляющих. Во-первых, все та же Еврокомиссия должна согласиться на покупку газа на турецко-греческой границе (если хотя бы одна ветка достигнет Греции), инвестируя в соответствующую инфраструктуру, и здесь снова возникает вопрос о Третьем энергопакете. Во-вторых, прокладка трубы в Черном море должна осуществляться в соответствии с нормами нескольких экологических конвенций, сторонами которых являются и Россия, и Турция, и Украина. По состоянию на сегодня стороны конвенций (причерноморские страны) не получали экологического обоснования проекта, а среди них два члена Евросоюза и наши потенциальные союзники – Болгария и Румыния. На проведение подобных исследований по «Южному потоку» России понадобилось 1.5 года. Любопытно также, что маршрут «Турецкого потока» проложен так, чтобы нигде не пересекать исключительную морскую зону Украины вокруг Крыма, и тем самым избежать блокировки проекта вследствие иска Украины в международных судах. В этом контексте крайне любопытно, что в турецких СМИ достигнутые договоренности характеризуются как «стороны полны решимости решить имеющиеся проблемы и приступить к процессу получения соответствующих разрешений», а в российских все проще – Турция разрешила строительство. Также не могут рассматриваться серьезно сделанные недавно во Владивостоке заявления А.Миллера, что «для «Турецкого потока будут использованы разрешения, полученные ранее для «Южного потока». Увы, в рамках международного права не все так просто, и уже по результатам встречи Р.Эрдогана и В.Путина на саммите G-20 тот же А.Миллер разъяснил, что разрешения, которых ожидает российская сторона от Турции, касаются специфически нового проекта и не имеют никакого отношения к «Южному потоку». Правда, это не остановило его от крайне удивительных заявлений, типа «если Европе нужен газ, пускай теперь обращается к Турции».
4. «Турецкий поток» является классическим примером весьма прагматичной турецкой дипломатииПо сообщениям Кремля, на встрече в Китае турецкая сторона выдвинула ряд условий в контексте дальнейшей «нормализации» отношений. Среди них: полный отказ от ограничения турецкого экспорта аграрной продукции в Россию, и отмена ограничений на чартерные рейсы, которыми российские туристы прибывают в Турцию. С российской стороны были выдвинуты требования всяческого содействия «Турецкому потоку», закупка Турцией значительных объемов российской нефти и предоставление проекту строительства АЭС в Аккую приоритетного статуса. Учитывая, что станция Аккую строится в интересах Турции за российские деньги, это требование не является для Турции отягощающим.
Но важнее всего то, что Турция не только не приостанавливает, но всемерно ускоряет строительство вместе с Азербайджаном проекта ТАНАП, по которому азербайджанский газ пойдет в Турцию и, частично, в Европу. Кроме того, именно Азербайджан является крупнейшим инвестором в нефтеперерабатывающую промышленность Турции. Турция продолжает активное взаимодействие с Ираном (один из крупных поставщиков газа в Турцию), Израилем (речь идет о возможном импорте израильского газа из месторождений в Средиземном море), Катаром и другими поставщиками на турецкий рынок LNG, тем самым обеспечивая себе максимальную гибкость в переговорах с РФ.
В сложившихся условиях для Украины наилучший сценарий – это добиться заключения нового транзитного контракта после 2019 года, но уже не с РФ, а с Еврокомиссией с тем, чтобы перенести точку приема газа европейскими потребителями на нашу восточную границу. Это потребует, скорее всего, создания консорциума с участием международных партнеров по управлению ГТС, о чем говорится уже второй десяток лет, проведения прозрачной тарифной политики и полноценного вхождения в европейские газовые сети. Сделано уже немало и, очевидно, другого пути нет.
Сергей Корсунский, Чрезвычайный и Полномочный Посол
Специально для «Вектор ньюз»
