Ростислав ПИЛЯВЕЦ: «Термин «Великая отечественная война», по своей сути, пропагандистский»

22 июня 1941 года в современной Украине одни считают началом Великой отечественной войны. Другие уверены в том, что по-настоящему для Украины она началась с фактической аннексии западных территорий со стороны Сталина. Насколько правомочна, на ваш взгляд, такая версия? С такого вопроса мы и начали свое интервью с известным украинским военным историком Ростиславом Пилявцем.

- 22 июня 1941 года – безусловно, дата рубежная для большинства людей, живших тогда в Советском Союзе, в том числе и в Украине. В СССР этот день официально считался началом Великой Отечественной войны, датой «вероломного нападения фашистской Германии на СССР». Но, во-первых, насколько правомерно называть ту войну «Великой Отечественной»? А во-вторых, когда реально началась война для Украины?

- Прежде всего, о термине «Великая Отечественная война». Великая Отечественная война – это официальное, принятое в СССР название военного конфликта между СССР и Германией, начавшегося нападением нацистской Германии и ее союзников на Советский Союз 22 июня 1941 года и завершившегося капитуляцией Германии 8 мая 1945 года. Этот термин не был введен изначально, хотя уже в первых статьях, например, в центральном органе ВКП (б) газете «Правда» от 23 и 24 июня 1941 года, встречаются словосочетания «отечественная война», «священная война», «великая война», но они тут не более, чем газетные клише. Сталин в известной речи по радио, произнесенной 3 июля 1941 года, называет войну по-разному: «Отечественная освободительная война против фашистских поработителей», «великая война всего советского народа против немецко-фашистских войск», «всенародная Отечественная война против фашистских угнетателей» и т.п., но целиком термин «Великая Отечественная война» он не употребляет.

Термин «Отечественная война» был закреплен введением Ордена Отечественной войны, основанного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 мая 1942 года. И только по завершению войны утвердилось её окончательное официальное название, после того как 9 мая 1945 года была учреждена медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Но следует обратить внимание на некоторые нюансы. В начале 60-х годов, при Хрущеве, полное название войны звучало так – «Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945 годов», а уже при Брежневе (к 1975 году) – «Великая Отечественная война советского народа 1941–1945 годов». Разницу улавливаете? В первом случае – война СССР, т.е. государства, а потом – война «советского народа». Это уже другой уровень – не только общегосударственный, но и общенародный, общенациональный характер. Всё это делалось с двоякой целью. Во-первых, упростить и приукрасить реальность, показав, что в годы войны все народы Союза в едином строю выступили на защиту социалистического Отечества. С другой стороны, это имело и практическое значение – было шагом на пути нивелирования национальных идентичностей и формирования единой общенациональной общности.

В реальности в годы войны всё было не так однозначно, гораздо сложнее. Наиболее идеологически обработанная часть населения, в первую очередь из числа молодого поколения, городской молодежи, вначале войны в патриотическом порыве (этот порыв после катастрофических поражений на фронтах в значительной мере иссяк) записалась добровольцами на фронт, часть была призвана по мобилизации. Призванные в начале войны кадровые бойцы Красной армии 1941 года преимущественно не дожили до победы. На фронтах из-за поражений, дезорганизации, бездарного руководства войсками и управления огромное количество красноармейцев попали или добровольно сдались в плен, огромных масштабов приобрело дезертирство. Так, только в 1941 году в плен попало от 3,5 до 3,8 млн. военнослужащих Красной армии. И это при том, что на начало войны в вооруженных силах СССР было чуть более 5 млн человек. Некоторая часть населения на территориях, оккупированных немецкими войсками и их союзниками, по различным причинам пошла на сотрудничество с новой властью. Но для основной части граждан, оставшихся в своих городах и селах, и не по своей воле оказавшихся в тылу врага, главной целью стало элементарное выживание. Поэтому утверждение о всенародном характере борьбы с врагом в годы войны искажает историческую правду.

Советская идеология внедрила в сознание подавляющего большинства своих граждан официоз «Великой Отечественной». Объективно же, по своей смысловой нагрузке, этот термин пропагандистский. Война между СССР и Германией с первого же дня стала мифологизироваться сталинским руководством, т.е. власть посредством СМИ создавала некий образ войны, не совпадающий с реальностью.



Была ли эта война великой? Безусловно. Но её не следует вырывать из общего контекста Второй мировой войны – самой кровавой в истории человечества, ещё более масштабной и разрушительной, чем Первая мировая. Несомненно, по своим масштабам, размаху, интенсивности и результатам, материальным затратам и человеческим жертвам военные действия между Германией и СССР представляют наибольшую и решающую составляющую Второй мировой войны. Но чтобы понять сущность и «тайные пружины» войны между Германией и СССР, необходимо понять причины Второй мировой войны и, главное, осознать, кто ответственен за её развязывание. А ответ на последний вопрос достаточно прост: мировую войну в 1939 году развязали гитлеровская Германия и сталинский Советский Союз, главным свидетельством чему выступают секретный протокол к пакту Молотова-Риббентропа (фактически, пакту Сталина-Гитлера) и последовавшие за ним военные действия, раздел Польши и насильственное присоединение ряда других стран и территорий. Вспомним и совместный военный парад вермахта и РККА в Бресте 22 сентября 1939 года. Это уже потом, после советско-финской войны, поле побед Третьего рейха в Западной Европе и неудачи в войне с Великобританией, и как реакция на явно завышенные амбиции советского руководства относительно последующего раздела Европы и размещения военных баз СССР, Гитлер принял решение напасть на Советский Союз.

Была ли война СССР против Германии Отечественной? Для той части населения, которая исповедовала советскую идеологию – безусловно. Да и для некоторой части тех, кто не поддерживал советскую власть, но вместе с тем считал себя патриотом России, она тоже была Отечественной. Однако не для всех граждан и не для всех народов, населявших СССР. Многие, в том числе и в Украине, считали её схваткой двух тиранов, которые в свое время (в сентябре 1939 года) развязали мировую войну. Многие видели в начавшейся схватке возможность обрести настоящую свободу и независимость. Значительная, скорее всего, преобладающая, часть украинцев не воспринимала войну с гитлеровским нацизмом как отечественную, освободительную. Для большинства украинского крестьянства – после Голодомора и массовых репрессий со стороны сталинского режима – она не была войной за своё отечество. Они ненавидели сталинизм, а «прелестей» нацизма на себе ещё не испытали. Многие историки считают, что именно нацистский «новый порядок» заставил их «полюбить» ненавистный раньше сталинский режим.

На наш взгляд, правильнее и корректнее называть эту войну не Великой Отечественной, а немецко-советской или войной между Германией и СССР (в соответствии с общепринятым принципом названий войн по государственной принадлежности сторон). В современной России такое название, несмотря на его очевидность, считается крамольным, якобы выхолащивающим саму сущность этой войны. Кстати, в англоязычных странах её называют Eastern Front World War II (Восточный фронт Второй мировой войны), в немецкой историографии – Deutsch-Sowjetischer Krieg, Russlandfeldzug, Ostfeldzug (немецко-советская война, Русский поход, Восточный поход). В наше время встречаются и другие варианты названий, в частности советско-нацистская война.

Война для украинцев фактически началась в разное время. Для большинства (центральных и восточных областей) – только в июне 1941 года, но для Западной Украины – в сентябре 1939 года, а для украинцев Карпатской Украины и того раньше – в марте 1939-го. Тогда воины Карпатской Сичи дали бой венгерским оккупантам. Многие украинцы (до 100 тыс.) встретили войну в составе польской армии, в сентябре 1939 года отражая германскую агрессию, а некоторые и в борьбе с советскими «освободителями», от 8 до 10 тыс. из них погибли. Украинцы в составе частей Красной армии также воевали в явно не освободительной войне с Финляндией, и по разным оценкам от 18 до почти 40 тысяч их погибли в «той войне незнаменитой».

- Россия фактически приватизировала Победу, Путин цинично заявляет, что «справились бы и без украинцев». Так ли это? При этом и некоторые наши политики оперируют понятием «украинские фронты», как о территориальной, а не боевой единице…
- С одной стороны, заявление Путина, о котором Вы вспомнили, не имеет никакой ценности. Конечно, можно назвать его недалёким, бездумным, глупым, обидным по отношению к украинцам, несправедливым, циничным. Но Путин сделал его совершенно осознанно. Как показали дальнейшие события, это было элементом уже развязанной на то время информационной войны против Украины. Приватизация Победы – характерная черта российской политики памяти, которая особо активно осуществляется в последнее десятилетие. Это прямое продолжение советской политики памяти, но с новыми акцентами. Миф о Великой Отечественной войне наряду с мифом Великой Октябрьской социалистической революции являлся важнейшим мифом во времена СССР. Он был призван сформировать советскую идентичность, а в перспективе – единый советский народ. Сейчас миф великой Победы, народа-победителя является краеугольным камнем не только национальной памяти России, но и всей исторической политики путинского режима. Это главная историческая «духовная скрепа», выполняющая в современных условиях объединительную роль для всех россиян.



День Победы в современной России стал главным государственным праздником, единственным в своём роде. Празднование сопровождается помпезными военными парадами, салютами, разными шествиями и акциями типа «георгиевская ленточка», массовыми народными гуляниями. К слову, День Победы в СССР в период 1948–1964 годов, хоть и считался праздником, но был обычным рабочим днем. Вообще, за 20 послевоенных лет был проведён единственный парад в честь Победы — 24 июня 1945 года, а само празднование ограничивалось в основном торжественными собраниями и салютом.

Считаю, что нет необходимости опровергать путинское высказывание. Потому что широко известно, какой вклад внесли украинцы в победу над нацизмом. И дело тут не только в значении территории Украины как эпицентра важнейших военных и военно-политических событий, не в роли известных личностей – полководцев, героев войны, не в проценте украинцев среди офицерского и солдатского состава и среди награжденных, не в количестве жертв войны и материальных потерь Украины, и не в том были ли Украинские фронты территориальными или боевыми единицами (вообще-то фронты – крупные оперативно-стратегические объединения войск вооружённых сил государства на континентальных театрах военных действий). Главное в том, что никто не может опровергнуть историческую правду. В том числе и президент соседнего и уже недружественного нам государства, обладающего огромным арсеналом ядерного и обычного оружия.

- Насколько вообще корректно говорить об «украинском счете во Второй мировой войне» (а книги и статьи именно с такой формулировкой появились чуть ли не сразу после обретения Независимости), - в контексте того, что страна тогда была общая и потери, собственно, тоже?
- На мой взгляд, каждое государство и каждый народ имеет право ставить вопрос именно так. И в данном случае не имеет значения, что в годы войны Украина не была самостоятельным государством, а входила в состав СССР в качестве союзной республики. Народ Украины (а это не только украинцы, а и русские, евреи, поляки и представители других народов, населявших Украину) понёс колоссальные человеческие и материальные потери, которые составляют значительную часть потерь Советского Союза. Доля потерь Украины в общесоюзных потерях составляет в людях не менее 25% и в материальном ущербе – 40%. Если говорить о человеческих жертвах (военных и гражданских лиц), то по абсолютным потерям погибшими на фронтах, в тылу и в оккупации, умершими от ран, репрессий, болезней и голода в годы войны Украина (около 8 млн. человек) занимает второе место после России (до 10 млн.). В относительных цифрах (около 20% от численности населения УССР на 1941 год) у нас тоже вторая позиция – после Польши. В этническом плане среди других народов мира больше украинцев пострадали только евреи, возможно, ещё поляки и белорусы. Кстати, жертвами войны стали от 1,2 до 1,5 млн. украинских евреев.

- История не терпит сослагательного наклонения, но, на ваш взгляд, если бы фашисты не проводили столь ужасающую политику на захваченных территориях, то вероятен ли вариант, при котором Украина (посредством Гитлера) таки освободилась от коммунистического московского ярма и зажила в «семье вольной новой»? Были ли вообще предпосылки для этого?
- Это очень сложный вопрос. Вряд ли на него можно дать четкий однозначный ответ. Вероятно, в те годы определенные предпосылки для формирования независимого Украинского государства всё же сложились, но были ли они достаточными для его существования? И каким бы было это государство? Не думаю, что в те непростые времена и в том окружении оно могло бы выжить, основываясь на демократических принципах.

- Как вы относитесь к нынешней политике декоммунизации в свете того, что многим улицам даются имена Шухевича, Бандеры и т.д.? Такое ощущение, что это делается в первую очередь, так сказать «назло Москве». А то, что делается «назло», добрым никогда не бывает…
- Здесь необходимо разделить вопросы. Одно дело – закон и процессы декоммунизации. Другое – присвоение имен деятелей национально-освободительного движения. В рамках закона о декоммунизации подлежат переименованию и уже переименовываются города, населенные пункты, улицы, ранее названные в честь политических деятелей КПСС и Советского государства. Многие заявляют о несвоевременности таких действий – реально идут военные действия, в Украине сложилось очень непростая экономическая ситуация. Но возражу – а когда будет своевременно? Этот процесс, как и политическую люстрацию, надо было провести еще лет 20-25 назад. Тогда бы в Украине сложилась совершенно иная ситуация. А процесс подобного рода не может быть без издержек. В любой стране. Но имеют место издержки, каких можно было избежать. Например, «войны с памятниками», которая идет вне рамок закона и часто выглядит варварской, агрессивной. Если бы власть действовала своевременно и решительно, этого можно было избежать. Но и уже совершенные «перегибы» нужно вовремя исправлять.

По поводу присвоения улицам и другим объектам имен деятелей украинского национально-освободительного движения, то тут, на мой взгляд, решения должны принимать совместно центральная власть и территориальные громады, местные органы самоуправления. Действительность такова, что в обществе отсутствует единство в отношении многих из них. На западе Украины их чтут как национальных героев, в центральных областях относятся по-разному, преимущественно с пониманием, а в других регионах – по большей части отношение к ним негативное и даже крайне негативное. Не надо всё сводить исключительно к советскому наследию. Хотя ситуация постепенно меняется. Ещё несколько лет назад лозунги «Слава Украине!» и «Героям слава!» большей частью украинского общества воспринимались исключительно как националистические, а сейчас это общепринятые, общенациональные лозунги. И в данном случае, это вполне нормально.

Вообще, социальная история не может восприниматься в черно-белых тонах, тем более история войн. Мы должны понимать, что любая война, а тем более такого масштаба, как Вторая мировая, – это величайшая трагедия, состоящая из трагедий разных стран и народов, многих тысяч и миллионов личностных и семейных трагедий. Но одновременно война насыщена примерами индивидуального и массового героизма. Мы должны помнить о каждом – не только о павших борцах, а и мирных жертвах войны. Сохранение памяти о каждом погибшем в годы войны человеке является одной из самых высоких обязанностей любого цивилизованного общества.

Беседовал Константин НИКОЛАЕВ, "Вектор ньюз"