27 апреля президент россии владимир путин, держа в руках зажженную свечу, стоял на пасхальной богослужении в храме Христа Спасителя в Москве. Он выглядел немного взволнованным, нервно покусывал губы и, казалось, рассеянно слушал патриарха Кирилла.
При входе в храм у путина не было традиционных поцелуев с Кириллом, держался он демонстративно на расстоянии от всех, что стало характерным стилем его манеры общения в последнее время с людьми разного ранга и положения. Достаточно вспомнить последнюю встречу в Москве с французским президентом Макроном, которого усадили на другом конце стола длинною метров двадцать. Объясняют это желанием уберечь главу державы от потенциальных больных зараженных ковидным вирусом, хотя, похоже, причина здесь в ином - страхе, который появился в последние годы у российского диктатора перед возможным покушением.
Он стал подозревать всех - близкое окружение, давних друзей, личную охрану, иностранных лидеров, приезжающих к нему. Многие обратили внимание на момент прощания Путина с недавно умершим Жириновским, когда из траурного зала, куда вошел российский президент положить цветы к гробу, удалили почетный караул и даже родных покойника.
Вот и в храме Христа Спасителя, куда пришел в пасхальную ночь Путин, находились лишь специально проверенные люди, прошедшие при входе в храм через несколько металлоискателей.
Глава России переживает момент, характерный для многих диктаторов, находящихся у власти долгие годы, когда из-за опасения покушения на собственную жизнь они становились чрезмерно подозрительными и ни в грош не ставили чужие жизни.
В ту ночь патриарх, выдерживая политес, произнес перед собравшимися речь, в которой ни словом не упомянул о войне в Украине, словно трагедия, разыгравшаяся в соседней православной стране, не имеет к Русской православной церкви никакого отношения. Он говорил о любви к Христу с таким же проникновением, с которым говорил не раз после 24 февраля, объясняя причины военного вторжения в Украину. Только в тех речах патриарх делал упор на «оскорбленных чувствах православных россиян», которые «вынуждены защищаться от западной нечисти», бомбардируя ракетами Львов или Одессу, дабы не допустить гей-парадов в Донецке.
Это о христианском милосердии.
Чтобы увидеть различие между христианством и фарисейством, достаточно проследить за действиями папы Римского Франциска, пытающегося остановить войну в Украине.
За последние два месяца папа трижды обращался к Путину с просьбой встретиться. В ответ - молчание. Правда, удалось переговорить по видеосвязи с московским патриархом. Кирилл, заранее подготовившись к разговору с Франциском, минут двадцать зачитывал тому текст с листа, повторяя уже знакомые штампы о причинах войны. Тогда Франциск сказал ему: « Брат, мы не государственные клирики, мы не можем использовать язык политики, мы можем говорить лишь языком Иисуса. Мы пастыри одного и того же святого народа Божия. Для этого мы должны искать пути мира, чтобы положить конец войне». Увы, патриарх превратился в "путинского алтарника", как заметил папа, и боится действовать иначе.
В итоге запланированная встреча Франциска и Кирилла в Иерусалиме 14 июня не состоится.
«Для мира не хватает воли, - заявил понтифик в интервью газете "Corriere della Sera" 3 мая. - Двадцать пять лет назад мы пережили то же самое с Руандой».
Анализируя тенденции, которые через украинскую трагедию преломляются на весь мир, можно придти к неутешительному выводу - все меньше остается возможностей для выхода из войны путем переговоров. Попытка Франциска стучать в закрытые двери не принесла результатов.
Вопреки христианской логике уповать приходится лишь на оружие для достойного отпора врагу и западные санкции, которые заставят Россию остановиться и сесть за стол переговоров.
Виктор Стоян, специально для «
Вектор ньюз»
